Происхождение рака
«Да встретит химическое лечение опухолей не яд шипящего сомнения и цинизма, но блаженную радость надежды.
Как болезни, еще считавшиеся неизлечимыми недавно, стали легко излечимыми сегодня, так и опухоли, наверно, найдут свое специфическое лечение лекарствами. Человечество, достигшее современных чудес знания, ясно доказало свой творческий гений».
Цитату из брошюры некоего доктора Турина, выпущенной в 1908 году в Киеве, предпослал монографии по химиотерапии рака академик медицины Л. Ф. Ларионов (год издания — 1962).
Сбылось ли исполненное веры в науку предсказание киевского врача? Большинство специалистов пока едва ли рискнут это утверждать. Светлые минуты бывают в практике каждого врача, светлые случаи не стираются из памяти. Но, увы, подобные случаи в онкологии отнюдь не правило.
И сарколизин показал свою действенность, к сожалению, лишь против редко встречающихся форм рака. И хотя его изучают вот уже скоро два десятка лет и у нас и за рубежом, и не просто изучают, но пытаются улучшить, облагородить, несмотря на это, в клинику вошел всего один производный от него аппарат, возможности которого не намного шире. И успешно излечиваемую хорионэпителиому специалисты относят в разряд экзотических опухолей…
Вот в чем слабость современной химиотерапии: с наиболее распространенными формами рака она еще не научилась бороться.
Вирусогенетическая теория происхождения рака Л.А. Зильбера
Рак — болезнь интимного, скорее всего молекулярного уровня живой материи.
Сегодня все больше исследователей склоняется к вирусной, или, точнее, к вирусогенетической теории происхождения рака, выдвинутой выдающимся советским ученым Львом Александровичем Зильбером.
Вирус — молекула нуклеиновой кислоты, упакованная в белковый чехол.
Став активным — для чего должен сбросить чехол,- он как бы навязывает свою волю клетке хозяину, либо встраиваясь в ее мозг — молекулу ДНК, либо каким-то образом переключая режим ее работы.
Если уподобить живую клетку фабрике — фабрике белка (обычное сравнение),- то вирус как бы переводит ее на другую программу; подменив информационный код, заставляет тем самым выпускать другую продукцию, строить вирусный белок взамен своего. Все структуры клетки работают, но переключены…
В глазах все более многочисленных сторонников вирусогенетической теории происхождения рака все это выглядит именно таким образом, однако при ответах на вопрос, а как же все-таки эти переключения и подмены происходят, не обойтись без оговорок типа: «по современным представлениям», «по-видимому», «вероятно»…
Есть отрасли знания, где истины отшлифованы десятилетиями, а научные труды стареют не быстрее их авторов. Та ветвь биологии, о которой здесь речь, вся в движении, в непрестанных пробах, ошибках, в диалогах исследователей с природой и друг с другом. Здесь год может стать эпохой, а свежий номер журнала раскрывается с замиранием сердца.
И пока фундаментальная наука биология не могла пробиться на молекулярный уровень исследований, представления прикладной — медицинской науки неизбежно оказывались весьма приблизительными.
Удачный опыт с сарколизином — яркое тому свидетельство. Ведь активность препарата проявилась совсем иначе, чем предполагали его авторы. И механизм его действия, судя по данным экспериментов, скорее всего не похож на задуманный…
Удивительного в этом, в сущности, мало. Современные, достаточно четкие, хотя тоже далеко не полные представления о том, как строится белок внутри клетки, во времена рождения сарколизина, призванного, по идее, в этот синтез вмешаться, еще только нащупывались.
Это теперь привлекают к себе внимание препараты — аналоги нуклеиновых кислот, препараты растительного происхождения и антибиотики. А сарколизин — в определенной мере пройденный этап химиотерапии. Тогда же многого ли можно было требовать от гипотезы, лишенной фундамента?..
В основном везения, это тоже немало. Как заметил Пастер, удача одаривает лишь подготовленные умы. Авторам сарколизина все-таки повезло.
Даже оптимисты пока что склоняются лишь к тому, чтобы повторять — через шесть с лишним десятилетий — высказанную киевским врачом Гуриным надежду.
В молекулярной биологии «все громче звучит проблема рака — главный канал практических выходов исследований». Эти слова академика В. А. Энгельгардта (1972), можно сказать, конкретизируют надежды киевского доктора Гурина (1908) подкрепляют веру обоснованным научным расчетом.
То же самое по-своему делает и доктор медицинских наук А. М. Гарин, один из организаторов Всесоюзного химиотерапевтического центра при Институте онкологии. «Теперь уже никому не надо доказывать, что то, чем мы занимаемся,- не алхимия,- говорит он. Максимальное повреждение опухоли при минимальном повреждении иммунитета — вот задача».
Возможно вас заинтересует статья посвященная лечению рака — Лучевая терапия, описывающая внутритканевой (интерстициальный) метод терапии.
